Об интервью мы договорились еще до отъезда группы в Москву. Пока состыковались, прошло месяца три… и полтора часа, которые мы с Nurasho ждали на базе, пока соберутся все. Не дождавшись, мы все-таки начали.

Nurasho, насколько я понимаю, идея создания этой группы, как и всего того, что было до этого, — музыкальные проекты, принадлежит тебе. Скажи, пожалуйста, почему была создана эта группа? Почему предыдущая группа, скажем так, деформировалась в эту группу?

Nurasho – гитара, бас-гитара, тексты, музыка, programming.

Nurasho: Те коллективы, где я принимал участие до этого, была моя инициатива. Но идея создания «fusedMARc» принадлежит Vike и Norberth’у. Я вообще не знал о его появлении — был за границей. Vika сообщила, что они собираются выступить, я вернулся и присоединился, немедленно и надолго. Да и гитара, как ты сам понимаешь, не самый главный инструмент из того, что есть в этой группе и далеко не единственное, что я хочу делать в ней. Да и до этого тоже. Это просто один из инструментов, на котором я играю, но «веса» у него не обязательно будет больше, чем у других.
А деформация, как ты выразился, предыдущей группы «pekoe», в которой я, Vika, а позже и Vladas работали несколько лет, на самом деле происходила постоянно, мы постоянно искали музыкантов, которые бы хотели относиться к написанию и исполнению музыки не так глупо, как это принято в Литве… И я не думаю, что появление «fusedMARc» ето результат многолетней деформации «pekoe», просто в новом коллективе работают несколько людей, которые уже работали вместе и которых все еще объединяет идея создания чего-то более интересного.

Потом у меня будет вопрос к Norberth’у, как к основателю группы. Но сейчас еще вопрос Nurasho. Получается, что ты возвращаешься из-за границы, и тебя ставят перед фактом: есть группа «fusedMARc». Тебе легко было отказаться от того, что было, и присоединиться к тому, что есть, при условии, что не ты это создал?

Nurasho: Раньше было так: инициатором был я, мы вместе с Vikoi копили материал. Находясь за границей, я уже знал, что и в новом проекте используются и развиваются некоторые мои идеи, мои слова…

То есть ломок особых не было?

Nurasho: Ломок не было.

А почему?

Nurasho: Почему? Да потому что «fusedMARc» это тоже хороший способ самореализовываться. И мне он тоже нравится.

Больше нравится?

Nurasho: Не больше, а тоже. Мне много музыки нравится.

А то, что было…

Nurasho: То, что было, не пропало. Многие идеи всплывают время от времени, какие-то помогают на данном этапе как опыт, какие-то еще, возможно, будут доработаны.

Возвращаемся к созданию группы. В отсутствии Nurasho произошла такая самоволка – два человека создали новую группу. Почему была создана эта группа? Это альтернатива тому, что было? Всплеск недовольства? Свой вариант.

Norberth – groove-box, музыка, programming.

Norberth: Сюда говорить?

Сюда.

Norberth: В начале не было никакой идеи, мол, давай сделаем группу. Просто скопилось много идей, которые захотелось реализовать. Мы встретились с Vikoi, она попросила кое-что сделать, потом еще, и пошло-поехало. В какой-то момент мы поняли, что не хватает слов. Vika сказала, что кое-какие наработки есть у Nurasho. Начали «лепить»…

И тут появляется Vika. Практически все в сборе. Не хватает только флейтистки Майи и барабанщика. Но барабанщик чаще всего приглашенный, а значит, не постоянный, на чье отсутствие можно не обижаться.

Norberth: Нам предложили выступить на фестивале. Приехал Nurasho, и мы начали репетировать. Появилась концепция группы, определились с инструментами, доработали слова – и понеслось.

Было произнесено слово «концепция», за которое я цепляюсь. Название группы, стиль группы, в котором она играет, плюс визуальные инсталляции – это все как-то объединено сознательно или сложилось само по себе – хаотично?

Norberth: Все это соединение продумывалось изначально, только не было людей, которые могли все это сделать. Когда мы начинали играть, мы знали, что инсталляции нужны.

Та звучащая музыка должна быть связана с видеорядом, или же все происходит так – тут мы играем, а видеоряд сам по себе живет? Syrtha, скажи, ты создаешь визуализацию…

Syrtha – визуализация.

Syrtha: Я ориентируюсь на музыку. Я более или менее чувствую эту музыку, я ее делю на какие-то этапы, для каждого этапа своя картинка.

А не бывает так, что сегодня к песне ты запускаешь одну картинку, завтра другую?

Syrtha: К каждой песне есть свои короткометражные мультики, они идут по сценарию. Но моя воля их по-разному миксовать между собой. В этом и весь смысл – миксовать вживую. Но набор остается, который может обновляться, если я придумываю что-нибудь новое.

Nurasho: Понимаешь как… Идея создания такого микса – электронная музыка, плюс живые инструменты, плюс видеоинсталляции – объединение многих компонентов в единое целое – в принципе не нова. Когда-то я тебе рассказывал о моей идее спектакля, когда действие происходит везде и одновременно – в разных точках сцены, в зале. Это такая массированная атака на слушателя/зрителя, воздействующая на как можно большее количество органов восприятия. Также и тут. На наших концертах каждый может что-то найти для себя. Если человек не понимает электроники, он слышит живые инструменты, если он не слышит музыки, он смотрит на инсталляции, если не понимает ни того, ни другого, то ему следует слушать слова, и так далее.

А тебе не кажется, что слова при таком инструментале, при такой длительности композиций — лишний компонент? Когда я сидел на концерте, то понял, что композиция слишком длинна для песни, что это именно композиция, и в этой композиции слова кажутся лишними.

Nurasho: А никто и не и говорил о том, что мы собираемся строго придерживаться современного формата песни, тем более выступая на концертах.

Vladas – перкуссия.

Vladas: Я думаю, что в общем контексте люди не воспринимают слова как таковые, они воспринимают их на эмоциональном уровне.

Nurasho: Возможно во время концерта слова остаются для самых выносливых, самых внимательных, самых подготовленных. Получается как бы многослойная, насыщенная событиями музыкальная композиция. Предлагающее многослойное восприятие — действие.

А о чем поете?

Nurasho: Да, наверно, как и все, о том, что переживаем. В принципе, у нас нет двух одинаковых песен по тематике. Да и вообще слова не дают тебе конкретного совета или отвечают на вопрос — как быть? Это скорее направление мыслей, характерное для того или иного состояния.

Это размышления?

Nurasho: Да, в большей степени размышления, желание зафиксировать и распознать эмоциональность вокальной линии, но ни в коем случае не утверждения.

Vika, тут говорят, что слова нивелируются в творчестве вашей группы, остается лишь эмоциональное восприятие. Тебя не парит такое обстоятельство, что воспроизводимый вокалом текст занимает не первое место?

Vika – вокал, музыка, programming.

Vika: Нет, не парит. Проговаривая или пропевая, скажем, скэт, нет места переживаниям. В нашем случае, возможно, текст не слишком доступен из-за большого количества звуков, но это совсем не повод для того, чтобы ставить его на последнее место и не предавать ему значения.

Ты не жалеешь, что ушла из ныне популярной группы «Saulės kliošas» и пришла, по состоянию на сегодняшний день, скажем так, в никуда? Понимаю, ты занимаешься тем, что тебе нравится…

Vika: Группа «Saulės kliošas» сопутствовала моему настроению в прошлом.
Сегодня меня волнуют несколько другие вещи.

Тебя устраивает то, что здесь происходит?

Vika: Да, но это еще не стопроцентно.

Где-то в этом месте Syrtha сделал мне чай. За что ему еще раз спасибо.

Сейчас общий вопрос, полный ответ на который, вероятно, составится из того, что скажите вы все вместе. Данная группа – это конечная точка или лишь ступень в эволюции? Будете ли вы делать после что-то еще или же будете доводить до совершенства то, что есть?

Nurasho: Мне кажется, что участие в «fusedMARc» – ступень в эволюции для каждого, и в общем, поскольку в принципе группа не может (не должна) существовать с одним лицом, она должна изменяться.

Vladas: Лично я не хотел бы ничего прогнозировать, я доволен тем, что сейчас происходит…

Norberth: Группа слишком молода, чтобы говорить о каких-то перспективах развития вместе или по отдельности. Но как по мне, то я хотел бы, чтобы на этой точки я приостановился, и дальнейшее развитие происходило с этим коллективом.

Nurasho: Я могу ответить за Viku. Мы уже несколько лет что-то делаем, и я постоянно в ней вижу недовольство результатом. Мы не успеваем доделать старое, а она прет куда-то дальше. На протяжении трех-четырех последних лет ее не устраивает то, что было сделано вчера, ей надо делать что-то новое, что-то должно быть интереснее…

То есть Vika – это не только вокал, но и движок?

Nurasho: Да, безусловно. Некий генератор от недовольства: это надоело, это я пережила, это уже не актуально, этого я уже не чувствую. И если так будет продолжаться и дальше…

Vika: И реально догоняет меня только Дэн.

Nurasho: Я не знаю, кто кого догоняет, мне важен общий результат.

Перейдем к прагматическим категориям. В Литве ваша музыка не может быть популярна по определению…

Nurasho: По определению?

По определению музыки в Литве. Почему вы играете такую музыку и каким образом вы собираетесь популяризировать ее?

Nurasho: Да, наша музыка ориентирована на более европейского слушателя, более подготовленного, на слушателя, который может воспринимать то количество информации, которое мы пытаемся в нее вложить.
Лично я занимаюсь такой музыкой, поскольку мне такой музыки не хватает здесь и не хватает в принципе, и, наверно, тот факт, что мы есть, здесь и сейчас, что мы что-то делаем, выступаем с концертами, записываем, — и есть ответ на твой вопрос, как мы собираемся популяризировать ее.

Живите вы в Европе, как считаете, какое место вы заняли бы там? Уровень популярности, ниша… не знаю, как еще назвать. Вы втыкнулись бы в рынок? Вы втыкнулись бы в радиотрансляции или же остались бы андеграундом?

Norberth: С нормальным менеджментом все возможно, все было бы.

Считаешь, это дело менеджмента? Или же вкуса?

Vladas: Мне кажется, что на европейском рынке вкус несколько иной. Там и потребителей больше, автоматически мы могли бы понравиться большему количеству слушателей.

Nurasho: Думаю, там мы были бы более поняты. Люди там воспитаны по-другому. К тому моменту, когда они начинают самостоятельно выбирать, и у них появляется возможность платить за это деньги, они знают больше, чем люди знают здесь. Я, конечно же, не имею в виду только подростков.

Norberth: Что касается литовского музыкального рынка, то, думаю, нынешнее состояние не вечно. Все-таки должно прийти время, когда появится альтернатива повальному попсу и возможности проявления этой альтернативе.

Вот сколько слушал вас, все никак не пойму: ваша музыка – радиомузыка, видеомузыка, концертная музыка? Объясните мне, в конце концов, в каком виде она лучше всего усваиваивается.

Norberth: На первом месте все-таки концерт…

Nurasho: Определенно сложно сказать, мне кажется, она интересной и на компакте, и на концерте, да и видео получилось бы хорошим.

Такая всесторонне развитая музыка :)

Vika: Наверное для меня это концертная музыка. Мы выступаем не так часто, когда я на сцене для меня это еще и возможность потанцевать. Записываясь или репетируя в студии, тоже на месте не стоится! Хмм…… а может она танцевальная? Для меня всякая.

Что вы переработали в себе, чтобы сегодня создавать то, что создаете?

Vladas: Один из аспектов – слияние разных мировозрений в одно…

Nurasho: Ты, наверное, хочешь каких-то конкретных вещей?

А почему нет? Ваша музыка достаточно неоднозначна, она не может базироваться только на любви к битлам, например.

Nurasho: Ну, тогда, например, недовольство социумом, отказ от стандартизации понятий и вкусов.

Это протест?

Nurasho: В том числе. Такой, знаешь, всеобщий – против того, что тебя ожидает, окружает, даже в некотором смысле против себя самого, против таких отношений и понимания происходящего, которые тебе все-таки пытаются аккуратненько привить и т.д.

То есть дай тебе в свое время свободы, чтобы ты развивался так, как ты хотел, то всего этого не было бы?

Nurasho: Возможно. Я не говорю, что это музыка протеста. Скорее результат внутреннего протеста , позитивно направленый на ее созедание.

Хочу задать три вопроса от Доктора Лабиннаг. Вопрос первый. Чего Nurasho и Vika должны добиться в своем деле, чтобы сказать: «Все, это потолок. Лучше мы никогда не сделаем…»

Vika: Когда мы определимся, какие инструменты будут в нашей группе, когда я смогу им доверять так же, как Nurasho, вот тогда потолок.

Некий уровень доверия?

Vika: Сейчас я еще не очень спокойна. Реально я могу положиться только на Nurasho. Это не потому, что кто-то хуже. Нет, просто ребята присоединились к нам гораздо позже. Время многое решает. Пока я ни от кого не чувствую такой энергетической поддержки, как от Nurasho.

Nurasho, а ты что скажешь про потолок?

Nurasho: Наверное, потолок – это когда однажды я не захочу этого делать, когда я почувствую, что музыка ничего не может предложить мне взамен. Не думаю, что это когда-нибудь произойдет, скорее я сломаюсь.

То есть для тебя потолок – понятие негативное?

Nurasho: Понимаешь, желание этим заниматься обусловлено неимением альтернативы для себя. Музыка в моей жизни занимает слишком важное место. Это то, что дает ответ на многое. И вот если наступит такой момент, когда я по какой-то причине не захочу ею заниматься, вместе с этим наступит и потолок…

Вопрос, который, как мне кажется, не очень подходит для вашей группы. С кем из нынешних музыкантов хотелось бы сыграть и спеть? Что это будет за песня?

Nurasho: Да со многими…

Например.

Nurasho: Даже не могу назвать конкретных имен. Есть масса людей, делающих хорошую музыку, но вот чтобы назвать… Это, наверно, могли бы быть и представители традиционной — индийской, скандинавской — музыки, и  кто-нибудь, кто играет что-то совершенно «нечеловечески»–электронное.

Vika: А мне вот сейчас подумалось, что с Radiohead или Аmon Tobin хотелось бы, точнее, поучаствовать в творческом процессе, чем сыграть.

Vladas: Мне тоже кажется, что главное в данном случае не сами люди, а то, что они делают. Вот если я почувствую, что мы с каким-то музыкантом на одной волне, что у нас есть что-то общее, я бы хотел с ним сыграть.

А для кого ты хотел бы сделать видеоинсталляции?

Syrtha: Тоже как-то об этом не думал. Скорее всего, это были бы какие-нибудь электронщики…

Vika: Да-да!

Syrtha: … в чьих композициях нет сценария.

Vladas: Они могут что-то делать, но это могут быть какие-то абстрактные вещи. И если поймешь ценности, стоящие за ними, поймешь и их музыку.

Если подвести итог, то получается, что вы хотели бы сыграть не с отдельными музыкантами, а с музыкой. Тогда переходим к следующему вопросу от Доктора. Читаю: «Что нового ребята собираются привнести в музыку, чего до этого не было?»

Norberth: Думаю, мы будем продолжать создавать некий синтез разных вещей, не продуманный, а хорошо подобранный.

Nurasho: Непредсказуемые новые компоненты — саунд, инструменты, настроения.

Norberth: Различные смелые решение, которые, возможно, будут шокировать даже нас.

Вас можно назвать новаторами?

Vladas: Думаю, что не очень.

Nurasho: Новаторами? На определенном географическом пространстве – да. Мы делаем некоторые вещи, которых тут не делали.

Есть что-то такое, чего вы не сказали, а я не спросил?

Nurasho: Ты когда-нибудь слышал азиатскую поп-музыку?

Да, у меня в Winamp есть и японский, и корейский попс, и за ради забавы я иногда послушивал.

Nurasho: Она звучит очень смешно, потому что, скажем, японцы люди хоть и с глубокими традициями, но, к сожалению, не в создании поп-музыки. У них никогда не было культуры создания поп-музыки.

Они это делают по образу Америки…

Nurasho: Да, по образу Америки, Европы. У них есть свое характерное звучание, свое, так называемое, интонирование, обусловленное разными факторами. И вот такое свое исполнение они пытаются вплести, соединить с тем, что мы привыкли называть поп-музыкой. И выглядит это, по-моему, достаточно нелепо…

Я бы сказал забавно.

Nurasho: Да. Похожая ситуация у нас, в Литве. Люди не очень-то углубляются в то, что и как уже сделано и насколько далеко это продвинулось. Они пытаются что-то схватить, поверхностно соскабливая, и в результате все это выглядит просто непрофессионально.
Непонятно почему, но выбор слушателей тоже очень скудный. Как будто не существует средств массовой информации, интернета, как будто не существовало музыкальной культуры до этого.
Просто хочется посоветовать слушать больше музыки, вникать в культурные явления. И тогда, со временем появится вкус, понятие настоящего, качественного продукта в музыке, кино и так далее.

Погоди. Что ж это следует из твоих слов? Звучание «Rolling Stones», «Aerosmith», практически, не меняется на протяжении более двадцати лет. Но поклонники у них все-таки есть, и поклонники есть и среди нового поколения, а не только среди ровесников этих музыкантов. Ты гнобишь этих слушателей за их непродвинутость?

Nurasho: Нет, никакого гнобления нет. Идет время, появляются новые поколения, которым нужно понять, что такое рок-н-ролл.

Ты считаешь познание рок-н-ролла ступенью к новым музыкальным горизонтам?

Nurasho: Конечно. И не только рок-н-ролла, а всего того, что было до – джаз, блюз, попс, эстрада – не важно. Главное, чтобы у людей была возможность ознакомиться с музыкальной культурой, а после сформируются их пристрастия и выбор. Чего, к сожалению, нет у нас.

Vladas: Люди отдали свои права, и сейчас ими манипулируют. Им предлагают, и они берут. А сами ничем не интересуются. А клубная культура формируется благодаря переходам вкуса, интересов из одного состояния в другое – благодаря эволюции. И поэтому всегда будет «Aerosmith» – как опыт, и, если хочешь, как память. И лишь остается вопросом, сколько и какая альтернатива войдет в эту игру.

Наверное, мы могли бы говорить еще долго, если бы мне не надо было уходить. Но общая картина, по-моему, ясна.

Разговаривал ЭD